Трибунал Лукашенко требует убить вещдоки терактов в Минске
Высший трибунал Беларуси постановил убить все материальные подтверждения, которые торчали в деле осужденных к смертной экзекуции за теракты в Минске и Витебске Вячеслава Отковывалёва и Д. Коновалова.
Юристы и правозащитники, в процессе слушаний показывавшие на нестыковки в изучении, рассказывают, что устранение улик делает невыполнимым переворот «неопределенного» дела.
Речь в данном случае идет о объектах с мест взрыва в минском метро и на площадях в Витебске и Минске, вещах, выбракованных у осуждаемого Д. Коновалова при обыске дома и во взрывотехнической корпорации, которую он оснастил у себя в подвале, рассказывает «Газета.ru».
Д. Коновалова и его сообщника Вячеслава Ковалева назвали виноватыми в совершении терактов и осудили к высочайшей мере санкции — расстрелу. На прошедшей неделе Ковалев просил простить его в вере, что расстрел сменят вечным решением. Коновалов давать такое прошение отказался, признав вердикт в отношении себя легальным. (Раньше подсудимые опровергали вину, а очень многие пострадавшие выражали колебание в том, что Коновалов и Ковалев сопричастны к совершению злодеяния либо, в любом случае, считаются единственными его участниками.)
Абсолютное большинство созерцателей выделяют, что устранение улик почти выключит любую вероятность пересмотра дела, даже в случае если вскроются какие-нибудь свежие факты.
«Некоторые из этих объектов могли говорить о том, что разразилась не сетка Коновалова, разразилась заблаговременно положенная спецслужбами взрывчатка. Такая модификация известна среди ряда пострадавших, — говорит политолог В. Демидов. — Разумеется, в деле останутся фото и записи. Однако, в случае если встанет вопрос о вторичном следствии, его без вещдоков полновесно не проведёшь».
В белорусском законодательстве порядок ликвидирования регулирует «Аннотация о порядке изъятия, учета, сбережения и передачи материальных доказательств, денежных средств, ценностей, бумаг и другого богатства по криминальным делам» от 1995 года и Кодекс. Особое положение Уголовно-процессуального кодекса заставляет трибунал при вынесении решения установить судьбу материальных доказательств. Однако, по такому же Кодекс, те материальные подтверждения, которые способны тащить какие-то отпечатки злодеяния либо владелец которых не установлен, могут понадобиться еще в процессе будущего следствия и должны быть сохранены. Убивают те вещдоки, которые не несут отпечатков злодеяния либо, в случае если несут, довольно изучены. Но в этом случае трибунал указывает извлекать все: лишь разбитый взрывом вагон поезда метро будет сообщен метрополитену, а мобильный телефон Коновалова будет реализован в счёт закрытия физического убытка.
Среди истребляемых улик — детали подрывного устройства, которое не выдало в Витебске 4 августа 2008 года. Тогда одна взрывчатка разразилась, иная — нет. Ее разложили, исследовали и прибавили к делу в роли всеохватывающей улики. На подробностях данной бомбы были найдены следы пальцев Д. Коновалова, и ещё 6 неопределенных человек. Отыскать вероятных пособников не удалось, невзирая на содержание в Беларуси единственной дактилоскопической базы (в 2008 году структуры правопорядка страны приняли следы пальцев у всего совершеннолетнего населения). На всё вышеперечисленное особенно показывают те, кто соблюдает версии о причастности к взрывам украинских спецслужб.
Помимо этого, по заключению Высшего трибунала Беларуси, истреблению подлежат те выбракованные у осуждаемых вещи, которые, по решениям экспертиз, не применялись при подготовке терактов.
«Бросать улики означает показывать сообществу, что есть какие-то колебания в верности и законности трибунала. То, что кто-то не верит в справедливость и справедливость вердикта, трибунала не касается: вопросы веры вообще недостаточно тревожат суды и не должны тревожить априори, — полагает глава витебской штатской кампании „Наш дом“ О. Карач. — По будничной логике, осуществлено ужасное правонарушение, и было бы прекрасно сдать вещдоки в музей криминалистики. Все же далеко не каждый день в Беларуси разрушают несколько сотен людей. Потому такое решение трибунала создает особые и наиболее угрюмые недоверия. По меньшей мере устранение вещдоков ликвидирует вариант пересмотра дела, к примеру, при замене власти».
«В Витебске, ставшем волею судьбы „колыбелью бандитов“, вопрос вердикта „витебским террористам“ или умалчивается, или рассматривающие его делятся на 2 компании. Те, кто чувственно подтверждает, что „этих бы бандитов получить за 2 ноги и порвать напополам“, — это, в большинстве случаев, союзники власти. И те, кто также чувственно подтверждает, что эти мужчины ни при чем и это дело рук власти (под „властью“ различные собеседники предполагают Лукашенко, КГБ и разные силовые конструкции), — говорит Карач. — Однако сами дискуссии вокруг трибунала над „террористами“ и толки вокруг ликвидирования вещдоков рассказывают о том, что для сообщества заключительная точка в данном деле не поставлена, что престиж власти подорван и ей обыденно не доверяют. В такой тяжелой обстановки не стоило бы убивать улики, часть из которых принадлежит даже не террористам, а их опекунам».